– Злой ты, Борисыч. Кстати, у меня новость, – оживился Барс. – Прилетает ко мне прямо в терем тот самый ворон…
– Каркуш?
– Он. И каркает: «Скор-рей! Вр-раг! На дер-реве! Мер-рзавец!» Хорошо, между прочим, говорит.
– Эт-точно, прямо, Цицерон.
– Вот-вот. Хватаем ковёр, трёх стражников поздоровее и за ним. Подлетаем и видим с воздуха такую картину – сидит на дереве мужик и зубами на весь лес стучит. А на земле, вокруг дерева, пятеро здоровенных волков.
– Как те?
– Нет, обычные, но здоровые, жуть. На нас ноль эмоций, не рычат, не воют, но и не бегут. А вид такой, что только салфетку на шею повязать и вилки с ножами разложить, так они на этого урода смотрели. Спустились мы, сгребли этого кадра. Вот, только тогда самый крупный что-то тявкнул и они в лесу исчезли.
– Они дрессированные? – Светлана смотрела с удивлением.
– Да, нет, – улыбнулся Акела. – Просто Лесная Дева наш друг.
– Догадался? – прищурил глаза Барс. – Точно, она. Всему зверью дала команду не пропускать никого. Шпион этот оказался от одного боярина. И шёл, ни больше, ни меньше, к самому Джура-хану. Про чрезвычайные меры рассказать, что мы для него готовим.
– Что-нибудь конкретное знают?
– Конкретное, к счастью, нет. Но превентивные меры предлагает неглупые. Типа, двигаться небольшими группами, усилить разведку, нас с тобой заранее уничтожить.
– Вот, так, запросто? Взять и уничтожить?
– Не так просто. Он нёс более или менее толковые данные о наших маршрутах и местах вероятного нахождения. Ты чего взгляд в небо вперил?
– Василич, здорово, конечно, что этого пса повязали. Только от дошедшего было бы пользы больше.
Барс подумал минутку.
– Ты имеешь в виду, что он бы поостерёгся?
– Мне с тобой работать хорошо, потому что тебе жевать долго не надо. Смотри, он дойдёт, расскажет хану, что эти пришлые колдуны-не-колдуны какие-то жуткие вещи готовят.
– Всё равно не остановится.
– Разумеется, но задумается и начнёт проверять. Какую бы информацию он не добыл, всё будет подтверждаться.
– Вообще-то, да.
– Слушай дальше. Тут к нему заявляемся мы сами.
– Это ещё на хрена?
– Слушай. И говорим: ты нас, конечно, не завоюешь, но противник ты нелёгкий, возиться с тобой придётся долго и серьёзно. А, главное, это для нас очень затратно. Может, обойдёшь Руссию стороной?
– Да Джура-хан после таких слов, наоборот, из одного только принципа нападёт.
– Он и так нападёт, так, что, мы ничего не теряем. Но! Он будет нами честно предупреждён. Например, что, едва он ступит на русскую землю, она начнёт вставать на дыбы и разрывать людей и коней на куски.
– Не поверит, у него просто фантазии на это не хватит.
– Не поверит, конечно, – согласился Акела. – Когда мы скажем. А когда дистанционные заряды рваться начнут?
– Поверит, но назад не повернёт. У него же этих нукеров не меряно.
– Естественно. Но мы его сразу предупредим, что после этого на его воинов посыплются огненные стрелы бога, м-м… хрен с ним, потом придумаем.
– Ну, такая же песня. Поверит только, когда в самом деле посыплются ракеты и бомбы.
– Повернёт?
– Кто его знает, – задумчиво потёр переносицу Андрей. – Может и не повернуть.
– А если мы сразу его предупредим, что после этого поднимем из недр земли демона, который сметёт всё его войско поганое, как ветер осеннюю листву?
– Борисыч, ты в покер умеешь играть?
– А то. «Граждане отдыхающие, – сказал Акела голосом репродуктора, – не играйте с жителями Сочи в карты. Они знают прикуп».
Барс облегчённо засмеялся. «Стратегия №269» была найдена.
– Ты про Фею как догадался? – поинтересовался Андрей.
– Это элементарно, Ватсон, мне Финогеныч сказал.
– Прелесть женщина, – искренне отозвался Барс.
– Тебе она нравится? – спросила вдруг Светлана.
– Да, я её видел-то всего раз.
– Красивая?
– Очень, – ответил за друга Акела. – Но дело не в красоте. Она нам столько уже помогала. Да, будь она страшна, как смертный грех, она всё равно была для нас и дорогой и любимой. Она настоящий друг, понимаешь?
– Ты мне, как маленькой объясняешь, – засмеялась Светланка.
– Наоборот, как большой, – усмехнулся Акела. – Маленьких девочек красота других женщин не волнует. Василич, ты «дезу» приготовил?
– С тобой неинтересно, Борисыч.
– Ничего, – хмыкнул тот. – Зато с этой юной красавицей интересней некуда.
– Пойдём лучше «асасинов» этих допросим, – сменил тему Андрей.
– Пошли, – усмехнулся Витязь.
…Войдя в камеру, они увидели первого челядина, сидящего на небрежно брошенной в углу охапке соломы. Руки его украшали увесистые, тронутые ржавчиной, кандалы.
При виде вошедших «засланец» заметно напрягся и сжал зубы, на скулах заиграли желваки.
«Понятно, – подумал Акела, – сейчас будет играть коммуниста на допросе. А вот фиг вам, уважаемый».
И, не говоря ни слова, сделал шаг вперёд, уставился в глаза наймита, привычно подчиняя себе чужую враждебную волю. Мышцы врага расслабились, взгляд стал спокойным и отрешённым.
– Рассказывай, сучий потрох, – буднично сказал Акела.
– Боярин Славодум приказал тебя убить. Обещал свободу и сто резан.
– Второй тоже из острожников?
– Тоже.
– Что, думаешь, с тобой сделают?
– Повесят, конечно, что ещё?
– Если на суде покажешь на боярина, получишь только острог.
– Не обманешь?
– А зачем? Я лично тебе до лампады, ты мне тоже. Подумаешь, наймит, да сколько уж вас… не в вас дело.
– Так-то, оно, так…
– А тебе что, разница велика? Молчишь? То-то. Я лучше Славодуму башку оторву. Поговори с подельником, я прикажу вас вместе посадить.
Они вышли в коридор. Стражник закрыл дверь и лязгнул засовом.
– Второго посади к нему, кормите хорошо. Скажешь Урраку – Акела приказал. Понял?
Стражник кивнул и пошёл вглубь коридора. Они стали подниматься по крутой лестнице.
– Ко второму что, не пойдёшь?
– А на хрена? То же самое скажет. Главный в связке этот. Если сейчас он решит в пользу суда…
– Скорее всего, решит, что ему терять?
– Вот именно. Соответственно, он и напарника влёт распропагандирует. И вот уж тогда я этот мешок с дерьмом на плаху постелю. Плохая это привычка – Родиной торговать.
– А ты что, в трансе этого оставил?
– Я его в процессе разговора вывел.
– Совершенствуешься, – покрутил головой Барс.
– Дык… Мы-то, чай, тоже в грязь лицом не промажем. Кстати, когда планируешь подходы минировать, воевода-батюшка?
– Уже начали. Я десятерых ребят отобрал поспособнее, обучил качественно. Вчера уже сами оба моста заминировали. Пятерых я там в двух засадах поставил с машинками. Связь – две ручные галки.
– И сколько они там сидеть будут? Неделю?
– Да, потом другая пятёрка заступит. Продуктов вдоволь, скалы неприступные, пещера сухая рядом, как у Христа за пазухой. Завтра лес минировать начнём.
– Ну, это уже дело техники. Фактически, осталось только ждать. Чего я, честно говоря, больше всего не переношу.
– Кто-то, можно подумать, любит, – хмыкнул Барс.
Светланка встретила их свежезаваренным чаем. За столом сидели взмыленные Славка с Сержем.
– Вы бы хоть рожи умыли, супермены, – укоризненно сказал Барс. – За стол ведь сели.
– Да, ладно, – махнул рукой Акела. – Медведь, вон, всю жизнь не моется и то его люди боятся.
– Борисыч, – тщательно выговорил Серж. – После твоего урока бойцы сегодня рубились, как проклятые. Тот нерадивый, кстати, после твоей выволочки сам себя превзошёл – так старался. Мне бы эти приёмы тоже не помешало освоить.
– Вот и учись. Занятия вести не… бородою трясти, – закончил он фразу, вовремя вспомнив о присутствии девицы.
– Акела, а кому ты выволочку устраивал? – сунулась любопытная Светланка.
– Да, что ты? – очень натурально ужаснулся тот. – Да разве я могу? Дядя Серж шутит. Не могу быть долго злым, добрый я ужасно.
– Да, Света, – поддержал друга Барс. – Он очень добрый. Ты знаешь, что такое зверинец?
– Знаю, – ответила девочка. – Где зверей напоказ держат.
– А знаешь, что такое крокодил?
– Я про них в книжке читала и картинку видела.
– Однажды Акела был в зверинце и упал в пруд, где крокодилов держат.
– Правда? – сделала большие глаза девочка.
Серж с Климом слушали внимательно. Акела улыбался, но не встревал. Он Андрею этот анекдот сам и рассказывал, не про себя, естественно, а про зама по строевой из школы милиции. Пусть повеселит девчонку.
– Правда, – подтвердил Барс. – Тот, который за крокодилами убирает, как закричит: «Акела к крокодилам упал, спасайте скорей!» А мы ему говорим: «Нет уж, дорогой. Твои крокодилы, сам их и спасай».
– Врёт? – повернулась Светлана к Акеле.
– Барс никогда не врёт, – отозвался тот. – Он может только в какой-нибудь истории что-нибудь чуть-чуть поменять местами.